Дом Петербургской купеческой управы - Рубинштейна, 23
Большой, даже очень большой, внушительный, респектабельный, солидный – это дом Петербургской купеческой управы. Построен он в стиле неоклассицизма.
Двор-курдонёр / фото naRubinsteina.ru
Длинный двор-курдонёр, прекрасная ажурная решетка и ворота с двумя гранеными фонарями. На крыше дома вазы, на фасадах лепные гирлянды, рога изобилия и маскароны, которые не очень бросаются в глаза, их съедает масса дома. Когда-то здесь была башенка с часами и, хотя часы давно не ходили и у них даже стрелки отвалились, но эти детали украшали дом, пока в конце 80-х годов прошлого века башенка не сгорела.
Фрагмент фасада / фото naRubinsteina.ru
Построен дом был в 1911 году гражданским инженером Александром Александровичем Барышниковым (1877 - 1924). Он известен инженерными сооружениями, архитектурных работ – немного. Построил здание Общества инженеров путей сообщения; достраивал на Марата доходный дом своего отца - купца 1 гильдии, торговца-мануфактурщика; принимал участие в строительстве Покровского собора в Гатчине. Барышников имел художественные и литературные склонности, играл на виолончели, до революции был гласным Городской думы и членом Государственной, с февраля 1917 года стал комиссаром почт и телеграфа, товарищем министра государственного призрения Временного правительства, в июле 1917 года - управляющим этим министерством. Но октябрьского переворота не выдержал, эмигрировал.
Александр Александрович Барышников, 1914 / фото из открытых источников
При строительстве дома одним из пайщиков был Антип Харитонович Ефремов, вырицкий лесопромышленник, отец будущего палеонтолога и писателя-фантаста Иван Ефремова, автора романов «Лезвие бритвы», «Час Быка» «Таис Афинская». В этом доме Ефремов жил с 1921 года по 1935, пока не перебрался в Москву.
Иван Ефремов, 1925 / фото из открытых источников
В доме на Троицкой (как тогда называлась улица Рубинштейна), останавливался и жил несколько месяцев в свой первый приезд в Россию американский писатель и журналист, преданный большевикам и делу революции, Джон Рид. Отсюда 7 ноября 1917 года, незадолго до полудня, он начал свое путешествие по городу и наблюдал исторические события, включая взятие Зимнего. Об этом весной следующего года он написал уже в Нью-Йорке в своей книге "10 дней, которые потрясли мир".
Джон Рид, 1914 / фото из открытых источников
Здесь же была квартира писательницы Александры Яковлевны Бруштейн, автора шестидесяти пьес, в основном для юношества, воспоминаний и автобиографической трилогии «Дорога уходит вдаль».
Александра Бруштейн / фото из открытых источников
В 1922 году вместе с родителями здесь поселился Аркадий Исаакович Райкин, будущий актёр, режиссёр Народный артист СССР. Было ему десять лет и прожили здесь Райкины до 1929 года.
Аркадий Райкин / фото из открытых источников
Ну а самый известный житель дома, культовый писатель Сергей Донатович Довлатов. Вряд ли вам неизвестно, кто это, даже если вы не читали его книги. Если не читали - очень рекомендуем. «Зона», «Ремесло», «Заповедник» «Чемодан», «Соло на ундервуде»… Да все подряд читайте! Писал Довлатов о нашей советской жизни, парадоксальной, абсурдной, счастливой и несчастливой до трагичности. И, кстати сказать, вся его биография в его книгах, написанных легко, увлекательно, с неповторимым довлатовским юмором.
«Я родился в не очень дружной семье. Посредственно учился в школе. Был отчислен из университета. Служил три года в лагерной охране. Писал рассказы, которые не мог опубликовать. Был вынужден покинуть родину», - писал он о себе. И еще: «Моя профессия - быть русским автором».
Говорят, большие люди – добрые. Рост – метр девяносто четыре. Совпадает - это о нем. Великолепный рассказчик. Артистичный. Честный. Безбашенный. Настоящий, верный друг. Любитель выпить. Деликатный, интеллигентный. Его университеты - конвойный в зоне, студент, экскурсовод в Пушгорах, кочегар в котельной, журналист, редактор в разных газетах и журналах: от газеты ЛКИ "За кадры верфям" до детского журнала «Костер», а в Нью-Йорке газеты «Новый американец», эмигрант.
Сергей Довлатов в редакции газеты «За кадры верфям»,1965, фото Юрия Щенникова / smtu.ru
В СССР ни рассказа или очерка, ничего не было напечатано. На западе - 12 книг. Умер в Нью-Йорке 24 августа 1990 года, не дожив до пятидесяти. Родился он 3 сентября сорок первого года в Уфе, в эвакуации. После войны родители вернулись в Ленинград. Жили на Рубинштейна 23, в 34 коммунальной квартире на третьем этаже. Занимали две комнаты из семи. Довлатов здесь жил с 1944 года по 1975.
«Жили мы в отвратительной коммуналке. Длинный пасмурный коридор метафизически заканчивался уборной. Обои возле телефона были испещрены рисунками - удручающая хроника коммунального подсознания. Мать-одиночка Зоя Свистунова изображала полевые цветы. Жизнелюбивый инженер Гордой Борисович Овсянников старательно ретушировал дамские ягодицы. Неумный полковник Тихомиров рисовал военные эмблемы. Техник Харин — бутылки с рюмками. Эстрадная певица Журавлева воспроизводила скрипичный ключ, напоминавший ухо. Я рисовал пистолеты и сабли…
Наша квартира вряд ли была типичной. Населяла ее главным образом интеллигенция. Драк не было. В суп друг другу не плевали. (Хотя ручаться трудно). Это не означает, что здесь царили вечный мир и благоденствие. Тайная война не утихала. Кастрюля, полная взаимного раздражения, стояла на медленном огне и тихо булькала…
Мать работала корректором в три смены. Иногда ложилась поздно, иногда рано. Иногда спала днем. По коридору бегали дети. Грохотал военными сапогами Тихомиров. Таскал свой велосипед неудачник Харин. Репетировала Журавлева».
Рубинштейна, дом 23, 1950-е / фото из открытых источников
Так описывает свою квартиру Довлатов. До сих пор она коммунальная. Ремонта здесь не было с незапамятных времен. Комната, где жил Довлатов, общая собственность жителей. Одно время ее сдавали гастарбайтерам, а те разделили занавеской – в одной половине - мужчины, в другой – женщины. Поклонники Довлатова хотят выкупить ее и сделать там музей, но цена за нее такова, что на эти деньги можно купить маленький отель в центре города. Самодеятельный музей там все-таки существует, но от Давлатова там остались только пол да стены, оконные рамы и дивной красоты и отличной сохранности зеленая изразцовая печь. Остальное - старая мебель, пишущая машинка, граммофон, настенные часы и телевизор «КВН- 49» с линзой – из комиссионок. Быт коммунальной квартиры 40-80 годов, вот как можно назвать этот музей. Коридор все тот же, и уборная с табличкой «Приемная» та же. Говорят, ее прибил сам Довлатов. Кухня – кафкианская безнадюга. Попасть сюда можно с экскурсией, а еще можно купить подлинную довлатовскую вещь – входную дверь в его комнату. Она снята с петель и стоит в кухне. В общем, все это похоже на инсталляцию Ильи Кабакова - полное погружение в контекст советского быта. В дополнение – читайте книгу рассказов «Наши». Тиражи книг Довлатова велики.
В 2007 году на доме была открыта мемориальная доска работы скульптора Алексея Архипова, надпись на которой гласит: «В этом доме с 1944 по 1975 г жил писатель Сергей Довлатов».
В 2016 году впервые прошел ежегодный Фестиваль «День Д», посвященный памяти Сергея Довлатова, его времени и «очагам непарадной культуры». В этот фестивальный день 4 сентября, в годовщину 75-летия писателя, возле дома 23 был открыт памятник Сергею Довлатову. Памятник и установку финансировал поклонник его творчества - предприниматель и меценат Дмитрий Никитин. Создатели памятника: архитектор Вячеслав Бухаев, скульпторы Антон Иванов и Марлен Цхададзе.
В 2021 году в день 80-летия Сергея Довлатова памятник дополнили фигурой его любимой собаки фокстерьера Глаши. Ее силуэт вырезан из стального листа и прикреплен к тумбе стола – части памятника. Видимо, тот стальной лист, из которого вырезана Глаша, стал памятником ей в сквере Довлатова на Загородном проспекте. Глаша не всем нравится, и часть претензий относится к ее способу справлять малую нужду, подняв заднюю лапу. Да разве же в том дело, чтобы все было по правилам?
А еще одна немаловажная отсылка к довлатовским местам на Рубинштейна - дом 22. Когда Довлатов уехал в Эстонию, его мама и жена Елена обменяли свое жилье на общую двухкомнатную квартиру. Сюда вернулся из Эстонии Довлатов и прожил здесь год до 1976 года, до отъезда за границу.